Виталий ВИНТЕР (Vitalij Winter)Родился 24 июля 1983 в городе Харцызске Донецкой области УССР. Учился в ОШ №19, затем в Донецком Национальном Техническом Университете на факультете геотехнологий и управления производством, специализация разработки полезных месторождений. После переезда в Германию отслужил срочную службу в Бундесвере в сапёрных войсках. После армии закончил бакалаврат в городе Йене на логиста, кем в настоящее время и работает.
Женат,воспитывает сына и дочь.
Писать начал в начале 2010 г. , публиковался в журналах «Магия-ПК», «УФО» , «Порог» , «Мир Фантастики», «Уральский Следопыт», «Edita»(ФРГ), «Глаголъ»(Франция), в крымском альманахе «Фанданго», и в сборниках рассказов «Антология МиФа 2013», « Крымское приключение 2016», «Крым романтический», антологии «Измерение, которого нет», «Кубок Брэдбери 2018», «Славься, любимый шахтёрский Донбасс!».
Рассказ «Дед и терриконы» стал лауреатом конкурса СП ДНР, и конкурса «Мой дом» (Беларуссия), где был озвучен на радио Гомель-FM, а рассказ «Остров Крым» — лауреатом II Открытого республиканского литературного конкурса «Крымское приключение-2016».
ДЕД И ТЕРРИКОНЫ
Сегодня будет жарко. Это стало понятно уже утром, когда сквозь потрескавшиеся стекла, заклеенные неровными бумажными полосами, стал проникать в комнату сухой и пропитанный пряными запахами летней степи воздух. В голове пронеслось, что, наверняка, к обеду будет жарить похлеще, чем где-нибудь Мадриде.
Нужно было вставать, хоть и не получилось нормально поспать. Всю ночь не прекращалась перестрелка. Одиночные выстрелы перекликались с короткими очередями и далекими разрывами мин. Лежишь и прислушиваешься всю ночь к какофонии ночного «перемирия». Местные же, которым мы с напарником привезли собранные в Ростове посылки и гуманитарку, беспечно храпели. Привыкли давно.
Наскоро выпив кофе, отправляемся через тихий поселок шахты 6/7 что под Горловкой на передовые позиции. Экскурсия для приезжих… И обычная жизнь для уставших от войны местных жителей.
Проехав с километр на завывающем задним мостом, попятнаном осколками, с уже замазанными шпаклевкой шрамами, уазике. Быстро доехали. Остановились на тихой, запыленной и неживой улице. Дальше только пешком.
Повсюду брошенные дома с заколоченными окнами, а то и с торчащими, словно ребра, стропилами из развороченных балок крыш. Высокая трава пробила изгрызенный, старый, асфальт, и тянулась к голубому небу.
Вчетвером, нагрузившись сумками, пошли к позициям сквозь безлюдный поселок.
Возле одного из перекрестков, словоохотливый прежде, но теперь молчаливо-сосредоточенный Леха,- загоревший до черна и худой как палка «ополчен» с лета четырнадцатого, ткнул пальцем в подобие мемориала у дороги. Пустая кассета от «урагана», с обнаженными ребрами пустых осколочных контейнеров была воткнута вертикально у самой дороги. Туда, куда и упала, а вокруг нее была насыпана маленькая горка, частью уже ржавых осколков, самой причудливой формы. Леха поднял один, еще чистый от ржавчины, и ни к кому конкретно не обращаясь, пробубнил:
-От стодвадцатки. Свежий совсем…
Следы от этого «урагана» и прочего добра видно было на каждом доме.
-Кто памятник- то соорудил?
-Дед тут один, местный. Иваныч. Сейчас около его дома пройдем. Увидишь. Он один на всей улице живет. Кремень, а не дед.
Так и было. Дед сидел неподвижно на лавочке у своего двора, густо заросшего вишнями. Крыша в доме была заметно побита осколками.
-Добрый день.
-Утро доброе, ребята. –ответил, улыбаясь, Иваныч.
-Это вы памятник сделали на перекрестке? – пожимая его крепкую, рабочую, мозолистую руку спросил я.
-Да, я. Всем погибшим соседям и тем, кто больше не вернется сюда…
-А вы, почему не уедите?
-Я смотрю за животными. Своими и соседскими. Да вот ребятам помогаю, как могу.
-Вот как. – сказал я, не совсем понимая, как он тут один живет.
-А как по-другому? - удивленно пожал он плечами и зачем- то вытер об затертые рабочие штаны большие, рабочие руки, испятнанные синими пятнами от въевшейся навсегда в царапины угольной пыли - А как животных бросишь?! Две козы и кошка. Курицы еще, от соседки достались.
Он перекрестился, и стало понятно, что случилось с соседкой.
-Вы тут один совсем? А семья? – спросил я его. Парни молча курили.
-Все разъехались, –дед устало махнул два раза рукой в сторону террикона, где были позиции, и еще раз на только взошедшее солнце. -Строят свою жизнь. Мне- то уже поздно. Да и незачем. Я там никого не знаю. А тут все родное.
-Здесь все же опасно. Нельзя оставаться, - сказал я – Может, вам помочь их найти?
-Они знают, где меня найти. Все хорошо. Не беспокойтесь.
Напоследок мы щедро угостили деда сигаретами, и неловко помолчав, заторопились в дорогу.
-Здоровья тебе, дед. И чтоб дети вернулись…
-Возвращайтесь, ребята…Возвращайтесь. –уже нам в спину тихо сказал дед. И отчего-то наши рюкзаки внезапно стали еще тяжелее
Мы, молча и не торопясь, внимательно глядя под ноги, шли к позициям. Вдалеке показались три террикона шахты 6/7. Словно древние курганы, охраняющие покой степей. Плохо охранявшие….Даже тех, кто их создал…
Дед стоял возле заросшей травой дороги. У разбитого дома. Сам. Один. И смотрел нам вслед. Помочь ему было совершенно нечем. Только и того, что день обещал быть теплым и солнечным, - вот и все, что будет хорошего сегодня. Был пятый день сентября, и четвертый год войны.
Комментариев нет:
Отправить комментарий